20:03БронеКот: rutenii, Помогите разобраться! Если помидор — ягода, то кетчуп кетчуп это варенье? Как красота может спасти мир, если она все время требует жертв? Если мазохист попадает в ад, то он попадает в рай? Почему боксерские перчатки называют перчатками, если они — варежки?
04:34Чертёнок: Генпрокурор Карим Хан, который выдал «ордер» на арест Владимира Путина, был обвинен в сексуальных домогательствах. Руководящие органы инициировали внешнее расследование
19:55БронеКот: Чертёнок, Глянул - у вас в Таллине индекс down jonson к колбасе краковской крайне низкий
19:41БронеКот: Чертёнок, А какой у вас индекс сливочного масла?
16:47БронеКот: kvg-mur, Почему на свадьбе не принято разбивать бутылку шампанского об невесту? Это же, по существу, её торжественный пуск в эксплуатацию.
16:22БронеКот: kvg-mur, Ну..... Хорошую вещь браком не назовут
Год: 2013Формат: FB2 / EPUBКачество: Изначально компьютерное (eBook)
Александр Дюма-отец (фр. Alexandre Dumas) 24 июля 1802, Виллье-Котре — 5 декабря 1870, Пюи — известный французский писатель, чьи приключенческие романы сделали его одним из самых читаемых французских авторов в мире. Известный драматург и журналист... и один из лучших поваров Франции 19 века!Кол-во книг: 2Кол-во страниц: 856ISBN: 5-17-038472-6, 5-271-14702-9, 5-17-038473-4, 5-274-14701-0Язык: русский (RUS)Жанр: кулинария, история, культурология
(+/-) Продолжение рассказа об А. Дюма
Это не человек, а сила природы", - говорил о писателе историк Жюль Мишле, трудами которого Дюма восхищался. Мишле платил ему той же монетой. Гигант, живший не по средствам, широкая натура, тонкий знаток кулинарного искусства, неистощимый автор, которого всегда сопровождал успех, долги и женщины. В этом весь Александр Дюма. Более того, жизнь писателя - сплошной роман, вроде тех, что писал он сам, история о великане-обжоре, торопившемся съесть все и сразу; жизнь, в которой сменяли друг друга работа, приключения, размышления, мечты, любовь ко всем женщинам сразу... В 1806 году, когда умер отец писателя генерал Дюма, Александру было всего три с половиной года. Ребенок схватил ружье, сказав заплаканной вдове, что идет на небо, чтобы "убить Боженьку, который убил папу". Жорд Санд назвала Александра Дюма "гением жизни". К этой прекрасной характеристике вполне можно было бы прибавить слова "... и любви". Дюма мог иметь одновременно сразу нескольких любовниц, правда, он не требовал постоянства и от своих женщин. Однажды с ним произошел курьезный случай, который на следующий день обсуждал весь Париж. Автор "Трех мушкетеров" жил на улице Риволи с Идой Феррье, актрисой, весьма легкомысленной особой, на которой он только что женился. Она занимала квартиру на втором этаже, а он - три комнаты на пятом этаже. В один из вечеров писатель отправился на бал в Тюильри. Не прошло и часа, как он вернулся весь в грязи, прошел в квартиру своей жены и с ругательствами ворвался в спальню Иды. Оказалось, он поскользнулся и упал в грязь, настроение его было безнадежно испорчено, и он отказался от увеселения. Он взял бумагу, чернила и перо и углубился в работу. Через полчаса дверь, ведущая в туалетную комнату, с шумом распахнулась, на пороге появился Роже де Бовуар, почти совсем голый, и сказал: "С меня хватит, я совершенно продрог!" Изумленный Дюма, вскочив, с яростной бранью набросился на любовника своей жены. Как человек, привыкший писать для театра, он обрушил на его голову гневную тираду, которой сам остался очень доволен. Наконец писатель решил сменить гнев на милость: "Я не могу выгнать вас на улицу в такую непогоду. Садитесь поближе к огню. Вы переночуете в этом кресле". И он снова уткнулся в свои бумаги. В полночь он лег рядом с Идой и задул свечу. Через некоторое время огонь в камине потух, и он услышал, как у Роже де Бовуара стучат зубы от холода. Дюма бросил ему одеяло. Но это не помогло, неудачливый любовник пытался поворошить угли в камине. Тогда писатель разрешил ему лечь в постель. Бовуар не заставил себя ждать и устроился между Идой и Александром. Утром Дюма взял руку Роже, опустил ее на интимное место супруги и торжественно провозгласил: "Роже, примиримся, как древние римляне, на публичном месте". Дюма часто дарил своим любовницам непристойные эпиграммы и стихи собственного сочинения. Если дама обижалась, он успокаивал ее тем, что "все, что вышло из-под пера папаши Дюма, когда-нибудь будет стоить очень дорого". Когда Дюма-отца навещал подросший Дюма-сын, что бывало не так уж и часто, в доме поднимался переполох, отец метался по комнатам, пытаясь спрятать в чуланах и комнатах для слуг многочисленных полуодетых женщин. Вскоре между отцом и сыном возникло полное взаимопонимание. Насколько они сблизились, показывает беседа, которую случайно услышал один из общих знакомых. "Послушай-ка, отец, - сказал Дюма-младший, - но это уже просто скучно. Ты всегда даешь мне своих прежних любовниц, с которыми я должен спать, и свои новые туфли, которые я должен разнашивать". "Так на что же ты жалуешься? - воскликнул удивленный отец. - Это же огромная честь. Это лишний раз доказывает, что у тебя большой фаллос и маленькая нога!" Говоря о Дюма, трудно обойтись без цифр. Дотошные биографы подсчитали, будто у творца "Трех мушкетеров" было 500 любовниц; это впечатляет, но меньше количества созданных им произведений, которых всего 647. В Париже ходили легенды о бурном темпераменте Дюма: "Поговаривают о моих "африканских страстях", - признавался он. Создатель бессмертного гасконца даже бравировал своей любвеобильностью: "Много любовниц я завожу из человеколюбия; если бы у меня была одна любовница, то она умерла бы через неделю". Славы Александр Дюма - до кончика ногтей человек театра - прежде всего добился как драматург. Если верна старинная метафора, что мир - театр, то для Дюма на его подмостках всегда разыгрывалась увлекательная, вечно новая драма - драма любви. В любви и литературе он не изменял завету Вольтера: "Все жанры хороши, кроме скучного". Среди множества пережитых писателем сердечных авантюр были трагедии и комедии, романтические мелодрамы и легкие веселые водевили. Поэтому большинство героинь его любовных романов - актрисы. В бесконечной пьесе о любви, в которой для него самым важным была захватывающая интрига страсти, Александр Дюма сумел сыграть все роли - от пылкого первого любовника до обманутого мужа. Знаменитая актриса эпохи романтизма Мари Дорваль, подруга Дюма, удивлялась: "Ну где же ты так хорошо узнал женщин?" Теперь можно ответить на ее вопрос: он постиг их в жизни своим гением. Дюма понимал душу женщин, а самое главное - он их любил и всегда был благодарен им за любовь. Этот страстный донжуан имел доброе сердце, что чувствовали и ценили все его возлюбленные. Одна из них, Мелани Вальдор, после смерти Александра Дюма писала его сыну: "Если существовал мужчина, который был неизменно добр и великодушен, то это, конечно, твой отец". Про Александра Дюма-отца говорили, что он ест жизнь полной ложкой. Действительно, этот француз любил жить на широкую ногу, принимать гостей и угощать их разными вкусностями. Так случилось, что его последней книгой стал «Большой кулинарный словарь». У автора «Трех мушкетеров» четверть крови была африканской, он, горячий и курчавый парень, имел целый воз страстей и страстишек, которым одинаково талантливо предавался. Например, страсть к писательству. Всего им написано тысяча двести романов, драм, воспоминаний, путевых очерков, статей, новелл, повестей и комедий. Такой плодовитостью он дал повод своим биографам сказать: «Прочесть все произведения Дюма так же невозможно, как написать». Ходили слухи, что под его именем работала целая бригада сотрудников, выпекая романы как булки.Или страсть к женщинам. Говорили, что любовниц у него было сотни полторы, что обычно он любил сразу нескольких женщин и не представлял себе точного количества своих незаконнорожденных детей. Как уверял он сам, неутомимый: «Много любовниц я завожу из человеколюбия, если бы у меня была одна любовница, то она умерла бы через неделю». Страсть к путешествиям только сыграла на руку Дюма и помогла ему еще больше отточить кулинарное мастерство. Однажды, странствуя по Тунису, ему довелось попробовать барашка, зажаренного в пустыне. Баранье брюхо арабы-проводники набили финиками, инжиром, медом, солью, перцем и зашили его. Потом барана положили на горячие угли, прикрыли хворостом, а когда тот прогорел, закидали землей. Через полтора часа барана достали из золы и почистили кинжалами. Дюма вспоминал, что «его кожа приняла приятный золотистый оттенок приготовленного на сильном огне мяса, которое отлично подрумянилось. Сгоревшая шерсть совершенно исчезла, и под кожей, сохранившей внутри весь жир, угадывалось сочное, очень вкусное мясо». Наевшись тогда до отвала баранины, он помнил о нем всю жизнь и был уверен, что никогда не пробовал более вкусного мяса. В Швейцарии ему довелось отведать бифштекс из медвежьего филе. Эту историю, которую, по слухам, Дюма сочинил сам и запустил в народ, еще долго рассказывали по всем трактирам. Суть ее в том, что как-то раз Дюма предложили отведать увесистый и весьма аппетитно выглядевший бифштекс. Хозяин трактира долго уговаривал колебавшегося Дюма, нахваливал ему медвежатину, а когда тот, наконец, уничтожил больше половины бифштекса, не выдержал и похвастался, что медведь был не лыком шит и успел при жизни сожрать немало храбрых охотников, пока он, смелый трактирщик, не взял людоеда в оборот. Таких откровений не мог выдержать даже крепкий желудок пригорюнившегося гостя, и бифштекс бесславно его покинул. Побывал Дюма и в России, где немало женщин пало жертвой обаятельного литератора. Тогда о его визите писали: «Весь Петербург в течение месяца только и занимался господином Дюма». У писателя Ивана Панаева его кормили щами, поросятами с хреном и уткой с яблоками. Особенно по душе французскому гостю пришлась ботвинья. Для нее сварили шпинат и щавель, протерли их через сито, растерли зеленый лук с солью, залили холодным хлебным квасом, накрошили огурцов, укропа, добавили щепотку соли и ложку сахара, а при подаче положили в тарелку кусок балыка, тертый хрен и пару кусочков льда. Уже плотно отобедавший Дюма, узрев ботвинью, налился ею до краев и тут же кинулся узнавать рецепт. После чего хозяйка дома записала в своем дневнике, что «желудок Дюма мог бы переварить и мухоморы». По русской традиции за французским гостем велось наблюдение. Кто их, лягушатников, разберет, может, он одной рукой романы горазд писать, а другой - секретные донесения. Жандармы докладывали своему начальству, что господин Дюма «имеет страсть приготовлять сам на кухне кушанья и, как говорят, мастер этого дела». Поездка в Россию оказалась результативной. Дюма научился готовить осетрину и бараний шашлык, о котором был очень высокого мнения. Кроме того, французского гостя научили варить варенье из роз, солить огурцы и квасить капусту. Водку и кумыс он не одобрил, а вот пироги пришлись ему по душе. Разменяв седьмой десяток, Дюма накопил такие обширные знания по кулинарии, что почувствовал острую необходимость поделиться ими с читателями. Для того, чтобы ничто и никто не отвлекал его от работы, он отправился в Бретань, в уединенное курортное местечко Расков. Местечко оказалось богато дарами моря, но абсолютно тупиковым в плане других продуктов - артишоки своей жесткостью могли поспорить с чугунными ядрами, фасоль оказалась на диво водянистой, а масло - прогорклым. Кухарка Дюма, служившая у него несколько лет и сверх меры разбалованная деликатесами, постоянно водившимися в доме хозяина, фыркнула и уволилась. Да и сам Дюма, видя такое «изобилие», взгрустнул: «Вот и весь тот ассортимент продуктов, на основании которого приходится писать книгу о кулинарии». Однако выход вскоре нашелся - Дюма отправился обедать по домам, развлекая местное общество рассказами о будущей книге и уточняя рецептуру на кухнях. Как это ни печально, но к тому времени, когда он решил создать самую «совершеннейшую и ученейшую из поваренных книг», у него уже почти пропал его прославленный аппетит. Кстати, по поводу аппетита Дюма тоже не мог умолчать: «Существует три вида аппетита, - поделился он своими наблюдениями в книге. - Первый, когда испытываешь голод, непреодолимое чувство, при котором не до капризов в еде, когда даже глоток воды во рту кажется изысканной закуской. Второй вид аппетита - когда садишься за стол, не испытывая при этом чувства голода, но, отведав какое-либо отменное блюдо, понимаешь, сколь верна поговорка «Аппетит приходит во время еды». Третий же вид аппетита пробуждается при виде какого-либо изысканного кушанья, появившегося к концу трапезы, когда желудок уже полон и ваши сотрапезники без угрызений совести покинули стол». В общем, труд получился фундаментальный. Помимо рецептов в «Большом кулинарном словаре», как Дюма назвал свою книгу, была масса сведений по истории кулинарии, занимательные подробности о продуктах, рекомендации по приготовлению блюд и зарисовки из жизни самого автора. А также тьма полезных советов, из которых можно было узнать, что для приготовления идеального бифштекса угли должны быть без малейшего дымка, что всякое мясо, снятое с вертела, следует поливать лимонным соком, а лягушатина прекрасно переваривается и вообще способствует румянцу, почему и показана дамам. Из кролика, по мнению автора, получается отличный питательный бульон, из зайца - так себе, трудно перевариваемая жижа. А уж из ворона - вообще песня, только птичку придется не ощипать, а «ободрать, как кролика». Дроздов запасливый Дюма советовал заготавливать в конце ноября, когда они до отвала наедятся можжевеловыми ягодами и приобретут тонкий вкус, а сохранять их рекомендовал годами, для чего надо было всего лишь опустить птиц прямо в перьях в растопленное свиное сало. В своем желании рассказать все, что знал, Дюма порой заходил так далеко, что после некоторых его исторических изысканий кусок в горло не лез. Такой, к примеру, была история о гусях. Вернее, об их мучениях, которым бедняг подвергали ради получения увеличенной раз в десять знаменитой страсбургской гусиной печенки. Начитавшись про напичканных орехами гусей с прибитыми к доске лапами (чтобы не бегали) и выколотыми глазами (чтобы не отвлекались от переваривания орехов), странно было бы наслаждаться тонким вкусом их печенки. В «Словарь» обстоятельный автор вставил и кулинарный календарь, заглянув в который, каждый мог составить меню для званого обеда в любое время года. На русском материале он написал 19 книг. Три книги были закончены, когда Дюма жил у нас. Здесь же он перевел восемь стихотворений и три повести Пушкина. Хочется отметить, что Дюма вообще очень много сделал для популяризации во Франции великого русского поэта.
В марте 1870 года Дюма передал издателю Альфонсу Лемеру тысячу страниц рукописи, где рецепты блюд, собранные им в разных странах, перемежались остроумными анекдотами, письмами знаменитого в те годы повара Мари-Антуана Карена, короткими эссе об истории продуктов, вин, овощей… Это было не сочинение дилетанта, а фундаментальный труд, включавший в себя историю кулинарии, организацию кухни, перечень наиболее известных вин и даже гастрономический календарь, призванный облегчить составление меню для званых обедов в любое время года. Обильно рассыпаны по «Словарю» и короткие рекомендации, вроде такой: «Мясо лягушки легко переваривается, оно показано пожилым людям и дамам всех возрастов, ибо вызывает румянец». Рукопись «Словаря» осталась незаконченной. Дюма разбил паралич, и последние годы он провел в доме своего сына Александра, рожденного белошвейкой Катрин. Писателя мучил вопрос о ценности его творчества. Он не был уверен, что через 100 лет кому-то будут интересны похождения королевы Марго или мушкетеров. Вот кухня — другое дело, человек хочет есть каждый день. После смерти Дюма книгу издали. Перед тем как отправить ее в типографию, рукопись привел в порядок молодой талантливый сотрудник Лемера. Звали его между прочим, Анатоль Франс. «Большой кулинарный словарь», выпущенный тиражом всего лишь в несколько сот экземпляров, вышел в свет уже после смерти Александра Дюма. Последнее творение было сразу же расхватано его почитателями и удостоено громких похвал и признаний критиков, один из которых написал: «Эту книгу просто необходимо читать, перечитывать, а потом экспериментировать и пробовать. Ведь Дюма завещал своим дорогим читателям одну из самых больших радостей своей жизни». А затем этот грандиозный труд неизвестно почему, пропал, оказался забыт, и переиздан полностью после огромного перерыва, лишь в 1987 году.
(+/-) Закрыть
(+/-) Предисловие к «Большому Кулинарному Словарю» (История застолья):
Год: 1993
Автор: А. Дюма
Перевод и вступление: М. Буянов
Издательство Российского общества медиков-литераторов
Количество страниц: 120
Эта книга не сам Большой Кулинарный словарь Александра Дюма, а история его создания и предисловие автора (другой перевод). Книга собрана по материалам журналов "SuperCook" и "Гастрономъ" на основе издания 1987 (в оригинале). Своеобразный иллюстрированный бонус непосредственно к Большому Кулинарному Словарю А. Дюма.
(+/-) Закрыть
(+/-) Большой кулинарный словарь:
Год: 2007
Автор: А. Дюма
Перевод: Г. Мирошниченко
Издательство: Астрель • ACT
Язык: Русский
Количество страниц: 736 (с иллюстрациями)
Последней книгой, вышедшей из-под пера писателя, был "Большой кулинарный словарь" - около 800 новелл на кулинарные темы. И по сей день эта книга занимает почётное место на кухонной полке у любого просвещённого француза. Увлекательно написанный, с невероятным количеством полезных советов, применимых и в современной кулинарии, этот словарь станет вашей настольной книгой.
Сразу даю ответ на возможный вопрос: почему 1993 - 2013 (?), а не 1993, 2007? Во-первых, в формате электронных книг Большого кулинарного словаря Дюма ранее просто не существовало, во-вторых, через несколько дней на месте этих двух книжек в раздаче будет Собрание сочинений А. Дюма, доделываю, а сегодня выложил в качестве подарка нашим дорогим женщинам!
ExpertAssasi...
rafikaru
Отлично.
Сантьяга
Отлично то отлично, но уже год как делаю собрание Дюма - не гуд. Времени не хватает, книжки в основном сделаны, но еще описывать... А тяп-ляп не буду, несколько раздач по беглому делал... и так и не успеваю переделать